О Школе

Первый день занятий в школе - День знаний. Школа - знания; эта связь в нашем восприятии мира столь же устойчива и очевидна, как, например, "лес - грибы".
Дети, что нам дает лес? Зачем мы туда ходим? Грибы, за грибами. Что нам дают в школе? Зачем туда ходят дети? За знаниями! И воображению любого из нас уже рисуются затверженные с детства картинки: белочки, приготовившие для Человека грибочки-ягодки, и радостно бегущая за знаниями детвора. И уже никого не волнует, что лес вовсе не жаждет чего-то "давать", а дети идут в школу если и из жажды чего-либо, то никак не знаний.

Далее метафора рассыпается безнадежно. Из леса-то мы приносим грибы, а вот итоги десятилетнего сидения в школе для каждого из нас воистину смехотворны, и нет во всей жизни человека более пустого и бессмысленного периода - если, конечно, брать в расчет только его официальную, провозглашаемую цель.

В каком году произошла Грюнвальская битва и кто в ней победил? К какому семейству относится картофель? Кто такие галогены? Чему равен вектор индукции и куда он вращается?
Редкий взрослый сможет ответить на любой из этих вопросов, а на все сразу - практически никто. Между тем, знать все это вменяется в обязанности любому школьнику. Ему задают такие диктанты и уравнения, с которыми не могут справиться его родители. Они смутно помнят, что им когда-то что-то такое же... когда они были маленькими... А теперь они большие и уже не могут. Ты, сынок, сам как-нибудь.

Всеобщее невежество возможно потому, что можно обходиться без этих знаний. Чтобы приготовить пищу в микроволновке, вовсе не нужно знать, что такое токи Фуко; а она, представьте себе, на этих токах и работает. Точно так же полное незнание генетики и анатомии не мешает заводить детей. Более того, знание помешало бы.
(Причем последнее справедливо во всех областях. Однажды автор, стремясь поддержать общение с соседкой в самолете, рассказал ей, как и почему он летит; про всякие углы атаки, срывы потока и прочие предкрылки. До конца полета она сидела белая, как парашют).

Покидая школу, человек начинает интенсивно избавляться от сведений, которые в него там набили. Знания в себе он заменяет на данные. Цифры перестают быть числами - это уже номера кузовов, даты, адреса, денежные суммы. Одним словом, все то, к чему неприменимы логарифмы и производные. Жизнь - привыкает человек - проходит по каким-то иным законам, нежели изученным в школе. Сломанный телевизор нельзя объяснить в терминах физики. Его нужно стукнуть кулаком - и он начинает работать.

Чтобы создать тот мир, в котором мы живем, нужно было знать очень много. Чтобы жить в этом мире, пользоваться им, не нужно знать практически ничего. С удивлением узнаешь, что Монтель мог наизусть цитировать античных классиков, Денис Давыдов - изъясняться с дамами только стихами, а капитан Татищев один, без ансамблей, справочников и институтов, проектировал плотины, заводы и крепости. Но, поскольку строительство мира завершилось, энциклопедизм и начитанность стремительно уходят из него, во всяком случае, уходят из моды.

С другой стороны, и знаний становится слишком много. Человек пасует перед их валом: все знать невозможно, а знать "хоть что-то" - какой смысл?

Поэтому школа становится анахронизмом. Она, как и столетия назад, пытается научить маленького человека всему, от квантовой физики до современной поэзии - начинание столь же неисполнимое, сколь и абсурдное. Восторженное до приторности "Школьные годы чудесные, С дружбою, с книгою, с песнею..." оказывается неожиданно точным. "С книгою" - вовсе не означает "читая". Книгой можно любоваться или даже держать ее под мышкой.

А нам упрямо доказывают, что цель достижима, только детей нужно учить не десять, а двенадцать лет. Потому что учить ребенка знаниям - это гораздо проще, чем учить тому, что действительно пригодится в жизни. А если не учить ничему, то вообще не понятно, чем его занять с семи до семнадцати (часов и лет).

Хорошая школа оставляет с человеком не знания, а радость причастности к ним. Восторг открытия мира, убеждение, что тот познаваем и живет по правилам - и желание не пользоваться миром, а строить его.

И как тут не вспомнить, что в походе за грибами главное - запах листвы и шум ветра в кронах. Формулы забываются. Восторг познания - остается.

Кто не знает, что это такое, не жил вообще.

Лев Кощеев