глава 49

В спальне Юлия медленно и как бы танцуя раздевалась, на губах играла загадочная улыбка. Сказала счастливо:

- Как нам с Леной повезло...

- Она еще по трубам не ползала, - предостерег он. - Так что везение не полное.

- Да нет, что встретили таких... Ты - идущий по векам, великолепный Мрак, этот ваш золотоволосый друг. Только не все укладывается в твои рассуждения:

- Что же? - спросил он ревниво.

- О необходимости, полезности Сверхсуществу. Ты, может быть, и двигаешь политику, толкаешь науку, устраиваешь религиозные перевороты. Но как же... Мрак?

Олег сказал с раздражением:

- Есть глупейшая... и подлейшая фразочка, которой ничтожества оправдывают свое неумение и нежелание думать, искать, понимать. Я имею в виду Неисповедимы пути Божьи. Но я сам, к сожалению, пока ничем другим не могу объяснить то, что Мрак... вот такой. Что живет и не меняется, в то время как многие из тех, кто родились раньше или позже, постарели и померли! Как только перестали хоть что-то понимать в современной жизни. А Мрак не понимает и не старается понимать... и он все тот же Мрак, что много тысяч лет тому вышел из Большого Леса. Единственное объяснение, хоть и нелепое, что Мрак... просто нравится Сверхсуществу. Ну, как нам, умным и разумным, нравится не только Архимед или Ньютон, но и Робин Гуд, Васька Буслаев...

Она сказала с ехидцей:

- Но это не научное объяснение, верно?

- Что меня и раздражает, - признался он зло. - Еще как раздражает! Хотя, может быть, Мрак олицетворяет что-то важное для рода человеческого.

- Что?

- Не знаю. Но что-то чрезвычайно важное для его выживания.

Она легла рядом, ее теплые нежные пальцы побежали по его телу, а голос прозвучал нежно и волнующе:

- Не надо, а то язву наживешь... Расслабься. Ты не киборг, набитый по макушку знаниями и зануднейшими лекциями... хотя иногда таким уже кажешься.

Мрак неспешно брился перед широким зеркалом, Елена, как утка, счастливо плескалась в ванной, широкой и уютной. Даже напевала, повизгивала, пробовала плавать от стенки к стенке.

Сверху раздался крик. На месте Мрака возник вихрь, исчез, Елена оторопело услышала уже в десятке шагов от ванной его суровый голос:

- Что стряслось?.. Что?

И едва слышный голос Юлии, плачущий, как у раненой чайки:

- Олег... он умер, Мрак.

Елена, не помня себя, выскочила из воды. Что-то набросила на себя, ступеньки замелькали как шпалы под днищем скоростного поезда.
Дверь в первую спальню распахнута настежь. В глубине на широком ложе лежал человек с застывшим восковым лицом. Мрак прикладывался ухом к груди, щупал пульс, зачем-то давил на артерии.
Юлия стояла, прижав к груди руки, такая же застывшая, неживая, с желтым, как из воска, лицом. Елена обняла, теперь ее очередь делиться теплом и силами.

- Что будем делать? - спросила она.

- Не знаю, - прошептала Юлия.

Наконец Мрак откинулся, смотрел поверх неподвижного тела Олега, сам застывший, похожий на вырубленную из камня статую. В спальне стояла мертвая гнетущая тишина. Елена начала тихонько всхлипывать. Обе женщины опустились на диван, обнялись, тихо плакали.

Внезапно грудь Олега слегка дрогнула. После паузы пошла вверх, Мраку даже послышался звук рвущейся ткани. Застыла, так же медленно пошла опускаться, выдавливая отработанный воздух.

Женщины вскрикнули. Мрак осторожно потряс Олега за плечо:

- Ты жив или как?.. Если мертв, кивни!

Веки Олега поднялись, дыхание остановилось в груди Мрака. Глазные яблоки были залиты кровью, вот-вот выплеснется наружу. Губы шепнули:

- Как я кивну... если мертв...

- Да, сползла повязка, - ответил Мрак с радостным отвращением. - Сползла!.. Черт, легче сто цивилизаций угробить, чем... тьфу! Это ты спал так, да? Просто спал?

Он сам ухватил его под руки, Олег уперся ногами в пол. Перед глазами иногда повисала пелена, он видел тогда как сквозь вуаль, а все звуки исчезали.

- Ты прав, - сказал он мертвым голосом. - Просто спал. Но теперь пойдем... прямо. Без всяких там... В следующий раз я уже не проснусь... А я еще должен успеть свое вето!..

На этот раз за руль сел Мрак. Машина слушалась его, как верный пес, он почти не касался руля и педалей, а она угадывала каждое его желание и, как Юлии чудилось, поворачивала, притормаживала или разгонялась еще до того, как он милостиво прикасался к управлению.

Впереди показалась широкая автострада. Елена сидела на переднем сиденье, тихая и счастливая, тихонько мурлыкала. Они неслись через раскаленный знойный мир, затем Вселенная внезапно потемнела, мелькнула рука Олега, крыша разом опустилась. Со всех сторон замелькали желтые струи песка, зазмеились по стеклам. Раздался и не умолкал зловещий свист, словно сто тысяч разъяренных змей преградили дорогу.

- Самум, - сказал с заднего сиденья Олег, - просто сбавь скорость…

- Хамсин, - сварливо ответил Мрак.

- Самум, - сказал Олег. - Не видишь, как идут струи?

- А какого цвета небо? - отпарировал Мрак. - Чистый хамсин.

Он вел машину на прежней скорости. Сильные удары ветра ощутимо сдвигали ее из стороны в сторону, она оказывалась то на одной стороне шоссе, то на другой. Юлия проговорила дрогнувшим голосом:

- А не лучше ли остановиться? Постоим на обочине. Ничего ж не видно...

В зеркале заднего вида Мрак увидел ее встревоженные глаза, буркнул успокаивающе:

- Так никто и не рискнет мчаться навстречу. Стоят как миленькие, пережидают.

- А если влупишься в стоящий? - спросила она ядовито.

Он удивился:

- С какой стати?

Ветер ревел и забрасывал ветровое стекло песком.

Машину все сильнее бросало из стороны в сторону, трясло. Иногда Юлия чувствовала, что они летят по воздуху, словно струи воздуха подхватывают их, как аэростат. Мрак повеселел, плечи напряглись, глаза загорелись мрачным восторгом, а руки на баранке двигались красиво и хищно.
Внезапно их сильно тряхнуло, совсем рядом замелькали серые стволы деревьев. Настолько толстые, что Юлии они показались нескончаемой бетонной стеной. Мрак рычал, выворачивал руль, машину сносило песчаным ураганом, скорость он все не сбрасывал, уже и Елена пищала от ужаса, Олег что-то выкрикнул с заднего сиденья...

...и вдруг они вылетели в чистый прозрачный мир, где небо синее, асфальт под колесами новенький, словно промытый. Мрак закричал весело, добавил газа, всех вдавило в спинки кресел.
За спиной быстро удалялась стена из песчаных струй, что скручивались в гигантские воронки. Из-под него появлялась лента автострады, на которую Мрак ухитрился выбраться в самый разгар песчаного неистовства.

- Если не будете вопить, чтобы сбавил скорость, - предупредил Мрак, - то через полчаса успеем в местный аэропорт.

- Кто-то вопил? - удивилась Юлия.

По обе стороны мелькали барханы, так знакомые по школьным учебникам. Дальше уже медленнее проплывали горы, древние, изрезанные трещинами, с множеством пещер, где народ скрывался от набегов, создавал религиозные общины...

- Какой мир, - вздохнула Юлия. - Только здесь чувствуешь старину! Ею просто пропитан воздух! Вот-вот из-за поворота выедут всадники Саладдина, что воевал с крестоносцами... А у нас все следы язычества стерты христианством...

Мрак хмыкнул, Олег удивленно покосился на Юлию. Глаза ее стали мечтательными, явно представляла себя принцессой на скачущем верблюде.

- Стерто? - удивился он. - Да еще христианством? Языческая дружина Святослава дожила по крайней мере до Второй мировой войны. Ну-ну, не обижайся... К примеру, религия Христа самоубийство расценивает как тягчайший грех. Даже хоронить не разрешает на кладбище. А там, где-нибудь за общей оградой... Но все офицерство, включая и первых офицеров Красной Армии, стреляли себе в голову, в сердце по малейшему поводу, смывая кровью, так сказать, отстаивая честь мундира. Древние языческие понятия чести и доблести оставались выше христианских заповедей! Это уже сейчас, с позволения сказать, боевой генерал после своего позора и неудачи вас по судам затаскает, но чтоб пулю в лоб? Ни за какие пряники. Честь? Да он променял ее на пудовую свечу раба Божьего.

Мрак хохотнул, не поворачивая головы:

- Ну, если уж сам президент целует руку верховному шаману, то для остальных это явное указание!

- Да, - согласился Олег, - власть вождя здесь... гм... обширна. Он и коня своего может сделать сенатором... то бишь членом Думы, а то и самим шпокером.

Мрак насмешливо напомнил:

- Теперь верхом не ездят.

- Ну, колесничего, - отмахнулся Олег. - Или Москву сжечь, чтобы полюбоваться пожаром. Он не поет? Не играет?

Мрак развел руками, а Юлия наморщила лобик:

- Да вроде бы еще нет. Но с теннисной ракеткой уже фотографировался.

- В инвалидном кресле?

- Да вроде нет...

- Чего только не творит компьютерная графика, - удивился Олег. - Эх, уже не освою...

В молчании все смотрели, как вырастает белоснежное здание аэропорта, похожее на огромную раковину моллюска, выбеленную ветрами и яростным солнцем.

Сам аэродром оказался маленький, самолеты вылетали оттуда дважды в сутки. Юлия поняла, почему Мрак так гнал машину. На крохотном самолете их доставили в большой восточный город, рассмотреть не удалось, почти бегом к билетным кассам, а оттуда к посадочной площадке.

Когда они заняли свои места в комфортабельном лайнере, снова в первом классе, Елена наклонилась к Юлии, голосок дрожал от восторга:

- Я все еще не верю!

- Чему? - спросила Юлия, не поворачивая головы.

- Что можно вот так, - шепнула Дюймовочка горячо. - Вчера еще в Москве, ночь в бедуинской пустыне, а сейчас снова Москва, Арбат, Тверская...

Мрак хмыкнул, а Олег сказал негромко:

- Сегодня - только квартира! Комнаты, прихожая, кухня, ванная. Можно - постель. За дверь не выходить в течение... ну, сколько сейчас, прибавим разницу во времени... или отнимем?.. черт, всегда путаюсь... Еще пять часов чтоб сидели тихо как мыши.

- Мы - громкие мыши, - ответила Юлия. Лицо ее стало серьезным и даже неприятным. - У меня к этим подонкам свой счет.

- Тех уже нет, - сказал Олег негромко.

- Они все те же, - ответила Юлия.

Через три часа такси подъехало к массивному угрюмому дому сталинской постройки. Юлия уже без удивления переступила порог новой квартиры, везде запустение, явно здесь не показывались годами, как только квартплату взимают, сразу отправилась на кухню, а Елена шмыгнула в ванную.
Мрак и Олег ненадолго уединились в дальней комнате. Юлия слышала негромкий стук, а когда Олег вошел к ней на кухню, от него пахло железом и ружейной смазкой.

- Все нашла? - поинтересовался он. - Там еще второй холодильник. Под шкаф загримировали, идиоты. Полчаса искал!

- Так модно, - ответила она. - Я нашла сразу. Олег... ты хоть знаешь, что тебя ждет?

Он деловито раскрыл сотовый телефон, заменил батарейки, голос прозвучал сумрачно:

- Откуда? Только Адам мог видеть мир от края и до края. Но ежесуточно на землю выпадает сто миллиардов тонн космической пыли, наша планета растет! Не считая того, что изнутри ее распирает, как поспевающее тесто. Уже материки разбежались, как перессорились, подавая пример и людям... Планета в трещинах и пещерах, что растут и растут, туда скоро станут проваливаться целые континенты! А совсем же недавно вся планета была цельным шариком, без всяких там морей и океанов!

Он вздохнул, а ее плечи зябко передернулись. Олег рассуждает так, что мороз бежит по коже, едва только пытается краешком представить эти бездны времени. Привычный мир рушился, и, чтобы его не потерять вовсе, она зажмуривалась до боли, стискивала зубы и поспешно твердила себе, что все брехня, Земля плоская, а маленькое Солнце встает на востоке и заходит на западе. А Земля стоит на месте. Пусть не на китах или черепахе, а просто... стоит и все!

Незыблемо.

- И что теперь, - прошептала она жалобно, - когда встретишься со своим бессмертным врагом... Будешь драться на мечах?

Он подошел сзади, обнял. Ей почудилось, что ее плавно покачивает, как в теплых волнах южного моря. Голос над головой прогудел ласковый, но в нем было недоумение.

- На мечах? Почему?

- Ну, - проблеяла она жалобно, - мне так почему-то почудилось!.. Понимаешь, как наяву увидела такую глупость: ты сходишься с врагом в некоем тайном месте, деретесь на мечах, а потом победитель отрубает побежденному голову.

Над головой бухнуло, как далекие раскаты грома:

- Что вы за дикари еще... Зачем я стану отрубать ему голову?

- Ну, чтобы сила перешла...

- Что за бред?

- Бред, - согласилась она, - но... не знаю. Мне еще никогда так не было страшно. Страшно и плохо. Олег, я все время как во сне... Ты такой необыкновенный, что все это кажется сном... Вот-вот проснусь, а я в своей квартирке, на привычной работе, ничего не изменилось... Даже страшно становится!.. Скажи, а волшебство было?

Он удивился:

- Ну, у тебя и переходы! С чего ты вдруг?

- Да так... От старых времен дошли только легенды, мифы, сказки...

- И летописи, - напомнил он, - и документы, и наскальные записи, и кодекс Юстиниана...

Она отмахнулась:

- Это все есть и сейчас. А как тогда? Раньше? Была магия? Что это такое? Как вы с ней жили? Что такое колдуны?

Она извернулась в его руках, уперлась в грудь кулачками, снизу вверх всматривалась в нависающее над нею суровое лицо. Ей показалось, что оно потемнело еще больше. Даже голос стал хриплым, словно горло перехватила то ли тоска, то ли нелегкие воспоминания.

- Я же говорил, мир был другим... Не было самолетов, компьютеров, Интернета... Ездили на конях, а вместо церквей - столбы с жертвенными камнями. Людей резали чаще, чем животных, люди дешевле... Колдуны были, пока длился тысячелетний магический дождь... Потом заклятия одно за другим переставали действовать... Мы сперва думали, что миру конец, но, приспосабливаясь к изменениям, сумели открыть в себе нечто другое, лучшее, более ценное... Да-да, я могу сказать точно, что в тот день... или ту эпоху, для нас это все равно день или даже миг, когда на землю упала последняя капля магического ливня, в человеке проклюнулась душа...

Юлия удивилась:

- Душа? При чем тут душа? Разве раньше души не было?

- Не было, - ответил Олег. - Не было! А если и было то зачаточное, что потом стало душой, то оно было слито с его телом, плотью. Душа была, так сказать, перемешана с частичками тела, как если взять ком желтой глины и ком красной, слепить в один и долго-долго перемешивать... А, черт! Совсем недавно это же говорил! Не тебе? Ну, Мрак тупой, ему повторять можно долго...
Она сказала сердито:

- Мне тупой быть можно, я же красивая! Так что повтори еще и для меня.

- А потом скажешь, что я зануда?

- Скажу, - пообещала она. - Но все равно говори.

Он вздохнул:

- Ладно. Возьми... древнего грека. Или его богов, полубогов, титанов, героев, просто известных людей, оставивших след, так сказать. Ты что, не видела их прекрасные статуи? Сильные здоровые животные, без малейшего намека на духовность! Ум, или интеллект, как ни назови, уже был, а души - фигушки... Да-да, не надо так уж оскорбляться... Венера Милосская или Аполлон Бельведерский - это красивые здоровые животные без малейших изъянов. Прекрасные мыслящие животные, умеющие читать и писать, знающие поэзию и искусство. Но вот кончился магический дождь, сразу же пришло усложнение в самом человеке. Душа почему-то вычленилась... ее стали воспринимать отдельно! Про гармоничного человека заговорили в другом значении: мол, на одной чаше весов - душа, на другой - телесные запросы, обе чаши в равновесии.

Она спросила, чувствуя себя обиженной:

- Магия... это как жабры у нас, когда мы еще на стадии зародышей?

- Рудимент, - согласился он. - Может быть, сейчас нам и жабры бы не помешали... гм... как и магия. С другой стороны, не зря же мы отказались и от одного, и от другого.

Она напомнила ядовито:

- Не мы отказались. И даже не вы. Дождик кончился!